НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+
После сегодняшней встречи Владимира Путина и Дональда Трампа на Аляске мы можем получить ответ на вопрос, насколько Путин готов идти на уступки в урегулировании вокруг Украины. Один из главных факторов, от которых это зависит, — состояние российской экономики, которое Трамп и Путин публично оценивают очень по-разному: первый недавно называл ее мертвой, а второй несколько дней назад заявлял, что экономика «возвращается к траектории сбалансированного роста». Как дела обстоят на самом деле? Рассказываем в восьми графиках.
Все не так блестяще
За несколько дней до саммита с Трампом Путин провел совещание по экономическим вопросам, на котором и заявил о «сбалансированном росте», и радовался замедлению инфляции. Но, по данным источников The Bell, знакомых с ходом обсуждения, представленная Путину экономическим блоком оценка состояния экономики была не такой оптимистичной. На фоне ухудшающихся экономических прогнозов и снижения нефтегазовых доходов она сводилась к тому, что Россия может продолжать держаться, но только ценой значительного сокращения расходов бюджета и увеличения налогового бремени на население и бизнес.
Это означает необходимость перехода от сложившейся в России за последние три года «военной экономики на стероидах» к более консервативному подходу — бюджету, который все еще будет позволять поддерживать военную мобилизацию на постоянном уровне, но с некоторыми сокращениями. По мере того как гражданская часть экономики замедляется, доля военной части будет расти. Проще говоря, Россия больше не может себе позволить и пушки, и масло — и Кремль, судя по всему, готовится экономить на масле.
Экономика в целом после трех лет быстрого роста, поддерживавшегося военными расходами, начала замедляться. Это неудивительно — рост на бюджетном стимуле создал ряд проблем: инфляцию, дефицит бюджета, нехватку рабочей силы, перегрев спроса. Решение этих проблем нельзя откладывать вечно.
После двух лет роста ВВП свыше 4% сейчас Россия — в шаге от того, чтобы уйти в рецессию. Рост экономики в годовом выражении два квартала подряд не превышает 1%, но без значительных изменений аналитики ожидают замедления до около нуля в ближайшие месяцы.
Ставка и инфляция остаются высокими
У замедления роста — несколько причин. Один из главных факторов — запретительно высокая ставка, установленная Банком России для того, чтобы победить инфляцию, лишь недавно упавшую ниже 10%. ЦБ находится под постоянным давлением со стороны бизнеса и банков, требующих снижения ставки, но до последних заседаний избегал этого решения. Замедление кредитования и потребления привело к замедлению роста цен, и только теперь регулятор начинает осторожно снижать ставку с 20-летнего максимума.
В основе высокой инфляции — сочетание роста государственных расходов и ограничений на рынке труда. Не так давно Путин в очередной раз радовался историческому минимуму безработицы в России — 2,2%. Но эта цифра вводит в заблуждение. Армия и ВПК вытягивают рабочую силу с открытого рынка, а в то же время с 2022 года из России уехало не менее 650 тысяч людей, по большей части молодых профессионалов. Одновременно власти, поддаваясь растущему национализму и ксенофобии, создают все новые и новые ограничения для въезда и трудоустройства мигрантов. В 2023–2024 годах эти изменения на рынке труда были главными причинами роста зарплат и спроса и бума потребительского кредитования.
Но этот зарплатный бум заканчивается. По мере замедления экономики рост зарплат выравнивается, потребление снижается, а россияне после двух лет потребительского безумия начинают экономить. Хотя статистика все еще показывает стабильный рост в розничной торговле, потребители вынуждены тратить все большую долю своих доходов на продукты — это та часть, в которой экономить сложно.
Замедление потребления в условиях высоких процентов по кредитам ведет к замедлению роста в промышленности, которое углубляется трудностями с закупкой нового и модернизацией имеющегося оборудования. За этими трудностями стоят как санкции, так и высокие ставки по кредитам. В результате рост в экономике сохраняется только в секторах, связанных с военно-промышленным комплексом. Это значит, что любое снятие запретов на импорт промышленного оборудования и запчастей дало бы серьезный импульс российской промышленности и позволило бы компаниям, находящимся в сложном положении, снизить издержки.
Экономика двух сортов
Российская экономика за три года четко разделилась на две части, которые в 2025 году пошли разными дорогами: гражданское производство стагнирует, а военное продолжает уверенно расти.
Как и в советское время, Кремль рассматривает военно-промышленный комплекс как главную движущую силу экономического развития всей страны. Наряду с необходимостью пополнить растраченные запасы военной техники это обеспечит сохранение высокого уровня военных расходов бюджета — ценой долгосрочных инвестиций в человеческий капитал.
Этот тренд ярче всего виден в статистике производства готовых металлических изделий. Эта категория в российской официальной статистике включает сегмент оружия и боеприпасов, который быстро растет, — а производство тех сегментов, у которых нет связи с ВПК, к 2025 году ушло в минус.
Растущий дефицит бюджета
Потерявший в условиях войны часть ограничителей рост расходов бюджета на фоне низких цен на нефть привел к появлению приличной дыры в бюджете. За семь месяцев дефицит российского бюджета вырос до 4,88 трлн рублей, или 2,2% ВВП, показав рост более чем на триллион за один только июль. Без усилий по сокращению расходов или увеличению доходов к концу года дефицит может превысить 3% ВВП или оказаться даже выше.
Правительство все еще может использовать резервный Фонд национального благосостояния, чтобы смягчить эффект падения цен на нефть и продолжить наращивать внутренний долг. Но Владимиру Путину не нравится идея обнулять ФНБ; ликвидная часть фонда больше не будет использоваться для финансирования дефицита бюджета, говорит один из собеседников The Bell со ссылкой на недавнее экономическое совещание у Путина. Тогда остается наращивание внутреннего долга — но оно увеличит стоимость обслуживания долга для правительства и стоимость кредитов для бизнеса, которому придется конкурировать с государством за кредитные деньги. Это значит, что любое ослабление санкций, которое позволит иностранным инвесторам покупать российские госбумаги, будет выгодным для России.
Адаптация торговли и дедолларизация
Российская внешняя торговля за три с половиной года войны адаптировалась: дедолларизация перестала быть риторической фигурой. В условиях санкций и экспортеры, и импортеры быстро переходят на альтернативные валюты: это явный признак движения в сторону автаркии.
Доля рубля в российской внешней торговле после вторжения в Украину в 2022 году взлетела: в экспорте с 14% в 2021 году до 41,6% в 2024-м, в импорте — с 30% в 2019–2023 годах до 43,6% в 2024-м. Доля «недружественных» валют (то есть доллара и евро) соответственно снизилась. В торговле с Азией ведущее место занял китайский юань. «Рублизировалась» даже торговля с Европой — прежде всего за счет перевода в рубли расчетов за российский газ.
Несмотря на рост торговли в рублях с Азией, доминирующей в ней валютой остается юань. Высокая доля рубля в торговле с Африкой и Океанией обусловлена небольшими объемами и кажется скорее эпизодической, чем структурной. А волатильные данные о торговле с карибскими странами отражают серые офшорные схемы, которые помогают обходить санкции.
Несмотря на высокую адаптивность внешней торговли, нет сомнений, что смягчение банковских санкций против России снизит издержки, риски и волатильность — это очень нужно Москве.
Что мне с этого?
Мы часто это повторяем, но можно повторить еще раз: российская экономика не рушится и не на грани краха. Но мы не знаем, как на самом деле оценивает экономическую ситуацию лично Владимир Путин с его представлениями о прекрасном — например, с его давно всем известной опаской к наращиванию госдолга. Объективно существующих экономических проблем много, но недостаточно, чтобы вынудить Кремль к перемирию. Но проблемы и риски продолжают копиться на будущее, которое может наступить быстрее, чем рассчитывают в Кремле.
Комментариев нет:
Отправить комментарий